Roger Glover: Bass Line (А.Гусенков, ноябрь 2000)

Минуло уже 55 лет с того дня, как в городе Брекон (Южный Уэльс) на свет появился Роджер Дэвид Гловер.

Будучи сыном, вполне буржуазных людей, которые содержали один из пабов Лондона, он обучался сначала в школе, потом в художественном колледже, увлекался британским фолком и классикой рок-н-ролла. Вместе со своими друзьями играл в школьной группе, которой удалось вырасти до размеров эстрадной звезды малой величины. Занялся бас-гитарой, сказав, что «в ней всего четыре струны». Брал уроки игры на фортепиано. Его не удовлетворяла роль исполнителя нашумевших шлягеров шестидесятых, и он сам занялся сочинительством, да так удачно, что именно его композиции стали самыми первыми записями группы.

Мучимый совестью и сомнениями, он покинул школьных друзей и, вслед за старым приятелем Иэном Гилланом, вступил в ряды франтоватых ребят из Deep Purple. Сделав это, он стал главной фигурой в композиционной работе группы, но покинул ее уже спустя четыре года для того, чтобы стать продюсером. Кроме того, он выступил автором и постановщиком отличной музыкальной комедии "Butterfly Ball", выпустил две сольных работы, стал продюсером новой группы Ричи Блэкмора "Rainbow", а потом стал в этой группе басистом. Позже воссоздал в классическом составе группу Deep Purple, работал вместе с Гилланом над его сольным проектом. До сих пор этот человек остается не только продюсером, но и постоянным басистом Deep Purple.

Пожалуй, Роджер Гловер является самым симпатичным участником группы Deep Purple. И не случайно в его обязанности, помимо прочего, входит пиар. Именно этот человек идет на контакт с фанатами и прессой, является хранителем звуковой истории коллектива, принимает участие в интернет-дискуссиях и т.д. Говоря проще, Гловер общается со всем миром от лица группы.

Далеко не каждому известна истинная роль Роджера Гловера в истории всемирно известной группы Deep Purple. Только особо пытливые поклонники, подробно ознакомившиеся с историей группы, узнают, что именно скромному басисту мы обязаны многими текстами, знаменитыми рифами (например, "Into The Fire" или "Speed King"), конечным звуком многих студийных записей Deep Purple и Rainbow , и даже ставшим крылатым сочетанием слов «Smoke On The Water». Именно его работа легла в основу успеха групп Status Quo, Nazareth, Judas Priest и других.

Самое удивительное, что Роджер, обеспечивая другим максимальную раскрутку, никогда не выделял достаточно времени себе самому. Скромный успех его отличного произведения "Butterfly Ball" можно связать исключительно с отсутствием значительных рекламных вложений, без которых не обходятся работы подобного рода. Во всем остальном эта пьеса не хуже знаменитых композиций Тима Райса и Эндрю Ллойда Вебера. По той же причине были не слишком успешны сольные проекты Роджера "Mask" и "Elements". Немногие знают, что он в буквальном смысле заставил Иэна Гиллана более усердно работать над текстами, чуть ли не насильно пробудив в нем творческий потенциал.

Ну, а самое главное для поклонников Deep Purple, это то, что именно Роджер не единожды решал конфликты внутри группы, сохраняя в ней равновесие и творческую атмосферу, тогда как Пейс и Лорд старались быть нейтральными, а Гиллан и Блэкмор давали волю эгоизму. Гловер же, не переносивший грубость и конфликты, старался примирить враждующие стороны и сгладить все противоречия.

Помню, как я в первый раз обратил внимание на ту самую цитату из "Йоркшир Пост" от февраля 1971 года, которая была помещена на альбом "Who Do We Think We Are": "Когда все на сцене летит к черту, мое дело оставаться спокойным и твердо вести басовую линию". По сей день в этой фразе – весь характер Гловера. Он никогда не пытается укрыться от фанатов группы. Кажется, что от них он подпитывается впечатлениями, информацией и энергией. Во многом благодаря его благосклонности к поклонникам, по всему миру растет количество интернет-ресурсов, посвященных группе Deep Purple.

Помню, весной этого года в Москве, перед памятным (одним из самых ярких, на мой взгляд) концертом Deep Purple, я шел рядом с Гловером после окончания пресс-конференции группы, прошедшей в отеле "Рэдиссон-Славянская". Мы с ним познакомились еще во время предыдущего турне группы в России, поэтому перебрасывались общими фразами. Мне было крайне неудобно просить его о чем-то, но в, то, же время я ясно понимал, что переживаю абсолютно уникальный момент. И я попросил его о совместной фотографии. Он кивнул, и я передал фотоаппарат приставленному к нему организаторами телохранителю. Мы встали на первом этаже, в самом центре галереи отеля. Вокруг нас сияли витрины роскошных бутиков, и на этом пафосном фоне довольно странно выглядел Гловер в светлой (на этот раз) бейсболке с надписью "New York", синих потертых джинсах и неизменных талисманах и цепочках на шее.

Как и положено звезде, на лице у него были темные очки. Но в тот момент, когда телохранитель хотел нас сфотографировать, Роджер остановил его жестом. Я даже не успел удивиться, как он со словами "Вот так будет лучше", снял очки. Сверкнула вспышка, а я успел подумать о том, что Роджер хотел, чтобы памятный снимок получился хорошим, раз он снял очки. Я поинтересовался у него: «Роджер, разве Москва – плохое место для того, чтобы выпить с фанатами группы пиво, как это бывает в Америке или Европе?» «Почему же, - ответил он, - никаких проблем». И мы повернули к бару, который стоял в центре холла гостиницы, чем вызвали небольшое замешательство организаторов и охраны.

Твердо, но тактично отметая все мои протесты, Роджер заказал нам два пива, и мы продолжили говорить о буднях мирового турне, о последнем альбоме и прочем. Я так и не смог угостить легендарного бас-гитариста, так как следующие два пива нам подарил бармен, который попросил Гловера подписаться на бланке счета "Рэдиссон". Вечер был завершен приглашением, адресованным мне и моей семье, встретиться с группой после завтрашнего концерта.

Вскоре после окончания исторического, без всяких преувеличений, концерта в Лужниках, я, вместе с женой и сыном стоял в пустой гримерке, на двери которой висела напечатанная на принтере табличка "Deep Purple Dressing Room", а единственное, что украшало пустое помещение, кроме деревянных скамеек – несколько ящиков любимого пива группы - "Хайнекен". Вскоре появились Гловер и Морс, и беседа продолжилась. И тогда Гловер рассказал нам ситуацию из своей жизни, сопровождая повествование артистичными жестами и мимикой: «Это произошло на днях. Представьте себе начало выходного дня, когда нормальный человек понимает, что больше всего на свете ему необходим кофе с молоком. Но молока в холодильнике нет! Что же делать?

Никто, кроме самого себя, тут не поможет. И я надеваю первую подвернувшуюся майку, натягиваю джинсы и иду в ближайший супермаркет. Взяв с полки упаковку молока, я встаю в очередь в кассу. Впереди стоит молодой человек с корзинкой, набитой пивом и чипсами. Он смотрит на меня, и я понимаю, что он узнал меня (я забыл дома обычные черные очки). Спустя еще минуту он поворачивается ко мне с вопросом: «А вы случайно не из Deep Purple?». Я пытаюсь отряхнуться ото сна и приобрести более «звездную» осанку, отвечаю утвердительно, мирясь с перспективой просьбы об очередном автографе. Но тут происходит неожиданное – лицо моего собеседника приобретает оттенок некого снисхождения, и он говорит «Н-даа, а ведь раньше вы играли лучше». Он отворачивается, а я стою с дурацким выражением лица и рукой, готовой подписаться на бумажке. Таковы будни рок-звезды». Закончив рассказ, Роджер начинает заразительно смеяться, потом к нему присоединяются Морс и подошедший главный менеджер Брюс Пейн с тур-менеджером Колин Харт…

Я рассказываю об этом с одной целью – попытаться показать простоту, душевный комфорт и доступность замечательного человека. Это – та самая, редкая в наше время «роскошь человеческого общения».

Сейчас у Deep Purple перерыв в концертном графике, еще не началась систематическая работа над свежим альбомом, а все проекты с участием Роджера уже закончены. А это значит, что у Гловера есть возможность выделить время для того, чтобы поработать над сольным проектом, над которым он трудится уже больше года. Сам он говорит, что дело не стоит на месте, но о сроках беседовать ещё рано. Наверное, боится сглазить, очень уж часто он жертвует личным в интересах других.

А еще Гловер думает о книге. О такой книге, которая не стала бы банальной автобиографией, но и не была бы похожа на простой дневник жизни басиста великой группы, как говорит сам Роджер. «Это будет абсолютно новый проект», - заявляет он, а глаза его светятся веселой лихорадкой творчества.